 Иван Орлай – выдающийся врач, педагог и историк, учитель Николая Гоголя. Именно он первым в Российской Империи обратил внимание на то, что Карпатской Руси живет восточнославянское население, по языку, культуре и религии очень близкое русскому народу Так уж сложилось, что многие российские историки родом с территории современной Украины, придерживавшиеся общерусских национальных взглядов, словно выпали из поля зрения российских исследователей. И на Украине о подобных людях, носителях «реакционного» мировоззрения, пытаются лишний раз не вспоминать. Открыть эту галерею выдающихся людей, оказавших большое влияние на культурное, научное и политическое развитие России, вправе Иван Орлай.
Начало пути
Иван Семёнович Орлай родился, как полагает большинство исследователей, в 1770 году в семье Семёна Орлая и Екатерины Белезроевой в селении Хуст в Австрии. Во всех служебных списках, которые Орлай заполнял начиная с 1791 года при поступлении в различные государственные учреждения, он подчеркивал, что принадлежал первоначально к венгерскому дворянству, а по своему происхождению является «карпато-россиянином». Вполне вероятно, что родители Ивана Семёновича были мелкопоместными дворянами, в России, по крайней мере, его дворянское происхождение было признано. Правда, из формулярных списков видно, что у него не было ни земельных владений, ни крепостных. И только в послужном списке за 1828 год упоминается небольшое имение в Полтавской губернии. В 1778 году восьмилетним мальчиком Иван Орлай был привезён в Мукачево и поступил там в училище, по окончании которого был принят в Ужгородскую гимназию и проучился в ней три года. Среднее образование он, однако заканчивал на территории нынешней Венгрии – в Надь-Карольскую гимназии и Варадской академии. С ноября 1787 года Иван Орлай учится на философском факультете Львовского университета – на этом, а также богословском факультете было в то время разрешено преподавание на русском языке. Два года спустя Иван Орлай поступает на учёбу в Генеральную Йозефинскую семинарию. В этом решении – оставить университет и заняться богословием – многое остаётся невыясненным. Покинув Львов, 27 августа 1789 года он вступает в религиозный орден пиаристов. Пиаристы, под влиянием которых находились некоторые школы, в том числе Надь-Карольская гимназия высших наук, помогли ему оформить переход на богословский факультет и выхлопотали стипендию.
Можно предполагать, что именно определённые материальные затруднения принудили Орлая столь своеобразным способом получить государственное содержание. Иван Семёнович на богословском факультете изучает еврейский, халдейский и греческий языки, а также историю церкви. Но вскорости новообращённый пиарист оставляет богословский факультет, увольняется из гимназии и обращается в наместнический совет с прошением предоставить ему место в гимназии светского типа. Прошение, однако, было отклонено с требованием «продолжать усовершенствовать свои знания». Возвращение русина на Русь Орлай принимает довольно неожиданное решение: переселиться в Россию. 6 мая 1791 года он оставляет родные края и приезжает в Санкт-Петербург. Можно предложить, что к такому шагу он был подготовлен вполне конкретными обстоятельствами.
Орлай всегда считал себя русским («карпато-россиянином»). Опыт его собственной общественно-педагогической деятельности заставил прийти к заключению, что успешную карьеру невозможно сделать «в австрийской службе по предубеждению католиков». В литературе получил некоторое освещение психологический аспект решения Орлая переселиться в Россию. В «Воспоминаниях учителя», автором которых был коллега Ивана Семёновича – Иван Кулжинский, – содержится рассказ о последней попытке Орлая поступить на службу в Пештский университет. «Карпаторосс по рождению, – писал Кулжинский, – Орлай воспитывался в австрийских училищах, а по окончании там курса наук был опредёлен учителем в низшие классы оной гимназии. Через несколько времени потом открылась вакансия учителя в высших классах, и открыт был конкурс на то место. Из трёх явившихся конкурентов Орлай лучше всех выдержал установленный экзамен; но когда дошло до окончательного решения, иезуит-ректор не дал место Орлаю за то, что «он русин, а не немец». Это чрезвычайно оскорбило молодого учителя. «Ну, когда я русин, так поеду в Русь», – сказал он и приехал в Россию».
В Санкт-Петербурге Орлай сделал блестящую карьеру. Сначала он поступил в Медико-хирургическое училище. Здесь, прослушав курсы медицинских наук, был удостоен по экзамену звания лекаря и оставлен при Генеральном сухопутном госпитале. А в сентябре того же года был назначен помощником учёного секретаря Медицинской коллегии, по поручению которой привёл в порядок библиотеку Коллегии и анатомико-физиологический кабинет. А 9 марта 1800 г. Иван Орлай был назначен гоф-хирургом (придворным хирургом) Его Императорского Величества Павла Первого. Протекция карпатороссам В начале XIX века в России открылось много новых учебных заведений различного типа. В этой связи стал ощутим острый недостаток учителей и профессорско-преподавательских кадров. Особенно сложной оказалась ситуация во вновь открытых университетах. В Харьковском университете к началу первого семестра имелось всего 24 преподавателя, хотя по штатам одних только профессоров полагалось 28 человек. Многие кафедры оставались вакантными. Учебно-педагогический процесс налаживался с большими трудностями. В школах Казанского учебного округа не хватало 449 учителей. 5 марта 1803 года Иван Семёнович Орлай предоставил попечителю Петербургского учебного округа Новосильцеву проект, получивший название «Записка гоф-хирурга Орлая о некоторых карпаторусских профессорах». В «Записке» Орлай предлагал пригласить в Россию для занятия университетских кафедр профессоров Лодия, Кукольника, Балудянского, Петрашевича, Земанчика и Кодеша. Иван Семёнович писал: «Отгороженные в смутные времена от матери своей, России, россияне населяют из древних времен Карпатские горы, определённые им господствовавшим над ними народом. Яко ветвь, отсечённая от древа своего, хотя и были они пренебрегаемы несколько веков и даже летописателями русскими оставлены в забвении; но одушевляясь чувствованием изящного своего начала и величием народа, коего суть отрасль, не имели они во все времена недостатка в достойных себя мужах, которые в поприще своем прославляли имя россиян.
Текущий век, отличившийся пред всеми предтекшими просвещением, произвёл в карпатороссийском народе мужей, принесших и приносящих целой Российской империи пользу и славу». Иван Орлай со всей серьёзностью относился к делу подбора преподавательских кадров. По его глубокому убеждению, на службу в Россию могли быть приглашены только люди талантливые, с многолетним стажем педагогической деятельности и с практическим знанием русского языка. Усилия Орлая увенчались успехом. Его предложения были с удовлетворением приняты официальными кругами. В июле 1803 года Главное правление училищ отправило приглашение всем указанным лицам. В скором времени в Россию приехали профессор физики и естественной истории Замостского лицея В. Г. Кукольник, профессор политических наук Пештского университета М. А. Балудянский и профессор философии и математики Львовского университета П. Д. Лодий. Все трое были приглашены в Главный педагогический институт в Петербурге. В дальнейшем своей плодотворной деятельностью они внесли значительный вклад в развитие науки и просвещения России. Инициатива, проявленная Иваном Семёновичем, получила положительную оценку. В его личном деле за 1828 год было отмечено: «...вызванные им ... единоземцы... все совершенно оправдали его проект и выбор весьма ощутительными действиями на образование российского юношества и на приготовление отличных наставников для вящего распространения света и добронравия в России...» Но основные научные и педагогические свершения ждали Ивана Семёновича впереди.
Врач и педагог Более двадцати лет своей короткой, но насыщенной жизни Иван Орлай отдал медицине. Расцветом его врачебной деятельности можно считать службу в Медицинской коллегии и в Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге. Работая в этих двух крупнейших для своего времени медицинских учреждениях, он во многом способствовал делу развития медицины в России. Архивные материалы раскрывают его роль в разработке устава Медико-хирургической академии, в издании одного из первых в России научных медицинских журналов «Всеобщего журнала врачебной науки». Из-под его пера вышли многие опубликованные и оставшиеся в рукописи сочинения, среди них такие как «Записки русских врачей», «Военная фармакопея» и так не дописанная «Гражданской фармакопея». Богатая врачебная практика позволила Ивану Семеновичу обобщить свои наблюдения в очень интересной докторской диссертации, посвящённой вопросам влияния окружающей среды на человека и его организм. Эта работа свидетельствовала о том, что Орлай принадлежал к сторонникам развития медикаментозной традиции в русской медицине. В тесной связи с занятиями медициной находилось его страстное увлечение естественнонаучными отраслями знания – ботаникой, орнитологией и минералогией. Не может не удивлять то обстоятельство, что в этих смежных с его интересами областях деятельность Ивана Семеновича была далеко небезуспешна. Ему удалось открыть новые виды лекарственных растений.
В 1821 году в жизни Орлая произошел крутой поворот. Под влиянием многих обстоятельств после длительных колебаний и размышлений он принимает решение оставить медицинскую службу, несмотря на лестные предложения занять кафедру в Харьковском и Московском университетах. Иван Семёнович избирает путь педагога и до конца своей жизни оказывается связанным с развитием высшей школы в России. Педагогическая деятельность Орлая протекала в стенах двух высших учебных заведений — в Гимназии высших наук в Нежине и Ришельевском лицее в Одессе. При этом своё наиболее полное выражение она получила именно в Нежинской гимназии. В Ришельевском лицее Иван Семёнович только повторил то, что им было достигнуто в упорном труде в Нежине, но и то в далеко не полном объёме. Годы, отданные Нежинской гимназии, можно считать годами расцвета его педагогической деятельности. В гимназии царило не традиционное зубрение учебников, а чтение книг и предпочтительно знакомство с первоисточниками; всемерно поощрялась самодеятельность учащихся как в учебной, так и во внеучебной работе, от преподавателей требовался творческий подход к работе. Сам Иван Семёнович любил приглашать к себе в кабинет студентов, которых щедро угощал и с которыми любил подолгу беседовать на разнообразные темы на... латыни. Удостаивался такой чести и самый известный выпускник Лицея Николай Гоголь, чьё становление как личности происходила в атмосфере творческой и интеллектуальной свободы царившей в Нежинском лицее благодаря её директору – выдающемуся карпаторосу Ивану Орлаю. Историк забытой Руси Другой страстью Ивана Семёновича была история. Он был хорошо знаком с трудами писателей и учёных, путешествовавших по славянским землям. Именно по отношению к ним он с укоризной замечает, что они почти ничего не знают о Карпатской Руси. Так, например, прочитав «Путешествие в Молдавию, Валахию и Сербию» Дмитрия Бантыш-Каменского, он написал: «Весьма странно, что даже из новейших великороссийских писателей в издаваемых ими географиях, статистиках и путешествиях по южной России, каковые я любопытствовал читать, весьма много ошибаются, наполняя Руссию более поляками, нежели природными её жителями русскими». И далее замечал: «Сия часть России до такой степени упущена из виду русскими писателями, что они её нередко описывали, да и ныне описывают под названием Польши». Свои взгляды на историю Южной Руси и своей малой родины – Руси Карпатской – Иван Семёнович изложил в статье «О Юго-Западной Руссии», которая была написана для «Общества истории и древностей российских» и опубликована в его «Трудах и записках». Это было первое историческое произведение в России, посвящённое истории Карпатской Руси (нынешнее Закарпатье).
В понятие «Юго-западной Руссии» Орлай включал обширнейшую территорию, которая простиралась на запад вплоть до рек Висла и Дунаец, а на юге граничила с Молдавией и Трансильванией. В состав Юго-Западной Руссии, по мнению Орлая, входили Галицкое и Волынское княжества, а также территория Карпатской Руси. Иван Семёнович утверждал, что вся территория юго-западной Руси была заселена русскими и что само название этой территории, сохранившееся в течение столетий, лучше всего свидетельствует о степени сопротивления венгерским и польским феодалам. Он отмечал, что, например, Галиция «и под польским владением удерживала имя Руси» и что в Карпатских горах по соседству с Галицией «... обитает 700 тысяч русских, известных под именем карпаторусских жителей, которые, несмотря на древность своего переселения, удержали доселе имя русских, или русинов – древнейшее название русского народа ...» В этой связи Орлай подробно освещает вопрос, каким образом славянские племена оказались на территории Карпат. Их переселение в Карпатские горы он связывал с продвижением венгерских племен из района Урала, в направлении на запад. Орлай ошибочно полагал, что славянское население Карпатских гор не принадлежит к аборигенам, что оно впервые появилось здесь вместе с венграми. Сейчас исторически доказано, что часть восточнославянских племён действительно пришла на эту территорию вместе с венграми, но славяне поселились здесь ещё раньше.
Венгры пришли в районы, населённые славянами, и покорили славянские территории. В XI в. под власть венгров попала и Карпатская Русь. Общественный строй славян, который был значительно более развитым, чем у венгерских племен, повлиял на процесс перехода последних к осёдлому образу жизни и земледелию – отсюда наличие славянской терминологии социально-экономического характера и домашнего обихода в венгерском языке, на что также обратил внимание Орлай. Анализируя вопросы этнического происхождения населения юго-западной Руси, Орлай пришел к заключению, что вся эта обширная территория была заселена русскими. О населении Галиции он писал: «В столичном городе Галиции — Львове – имеет резиденцию митрополит Галицкий и всея Руси... Простой народ говорит по всей Галиции русским киевским наречием, а дворянство по-польски и по-немецки». В какой-то мере у Ивана Семёновича горячий патриот родного карпатского края побеждал учёного: например, в своих изысканиях он утверждал, что схожесть наречий русского языка, на котором говорят в Киеве и в Карпатской Руси, связана в первую очередь с тем, что после татарского погрома 1240 года часть славянских жителей Карпат переселилась под Киев. Это утверждение было исторически неверно. Но самое интересное, что Орлай в своих исторических статьях оставался поборником триединого русского народа, говорящего на разных диалектах одного языка, и желал видеть свою родину в составе России как полноправной преемнице Древней Руси.
Для Орлая малоросс был синонимом русского, а Малороссия — неотделимой частью России. 17 февраля 1829 года после продолжительной болезни перестало биться сердце незаслуженно забытого великого ученого Ивана Семёновича Орлая, много сделавшего и для своей малой родины – Карпатской Руси, и для большой родины – России.
|
